53

9 июня, пятница

Винсент д’Агоста, обрадованный возможностью выбраться из окружного отдела по расследованию убийств, взял такси и отправился на Риверсайд-драйв. Появление агента Колдмуна стало глотком свежего воздуха, и д’Агоста не мог отрицать, что достигнут определенный прогресс, но при этом следствие пошло совсем в другом направлении, и ему было почти нечего делать – разве что заниматься бумажной работой и создавать видимость туго продвигающегося следствия.

Такси свернуло с Вест-Сайд-хайвей и влилось в движение по Риверсайд-драйв. Впереди показался особняк Пендергаста.

– Неплохая хибарка! – сказал водитель, останавливая машину. – Кто здесь живет – какой-нибудь наркобарон?

– Ага, – ответил д’Агоста, выходя из такси. – И у его guardias [126] так и чешутся руки спустить курок.

Он не успел постучать, как Проктор открыл дверь и отступил в сторону, впуская д’Агосту.

– Он ждет вас в библиотеке, сэр, – сказал Проктор. – Дорогу вы знаете.

Он развернулся и исчез в тусклом боковом коридоре, который вел в столовую. Д’Агоста посмотрел вслед. Этот человек всегда оставался для него загадкой – как и хозяин особняка. Д’Агоста направился в библиотеку. Пересекая просторную приемную, он гадал, зачем понадобился Пендергасту. Голос агента в телефоне был почти лишен привычной отшлифованной учтивости.

Пендергаст сидел в своем любимом кресле. На столике стоял графин с зеленой жидкостью. Рядом – раздвоенная серебряная ложка и другие предметы, говорившие о пристрастии к абсенту.

Пендергаст обернулся.

– А, Винсент, как хорошо, что вы приехали без промедления. Простите, что не встаю.

– Не стоит беспокойства, оставайтесь на месте.

– Могу я предложить вам… как же это называется… «Будвайзер лайт»? То, что я должен вам рассказать, требует большого умственного напряжения.

– Да, конечно.

Миссис Траск появилась в дверях и тут же исчезла, отправившись за пивом.

Д’Агоста присмотрелся к Пендергасту. Лицо его оставалось таким же мертвенно-бледным, глаза, как обычно, блестели жестким, льдисто-голубым пламенем. Д’Агосте сделалось чертовски интересно: что здесь все-таки происходит?

– Мой дорогой друг, прежде чем мы двинемся дальше, я должен расспросить вас о деле, которое вы сейчас ведете. Насколько я понимаю, к нему привлечен мой временный напарник из ФБР. Как ваши успехи?

– Прекрасно, – не без сарказма ответил д’Агоста. – Просто прекрасно.

– Вы не сошлись характерами?

– У Колдмуна отличный характер. Он надежный парень, умный, деловой, с ним легко работать.

Пендергаст склонил голову набок.

– В чем же тогда проблема?

Миссис Траск поставила перед д’Агостой бутылку пива и запотевший бокал. Капитан-лейтенант наполнил его. Пендергаст глотнул абсента.

– Проблема в том, что он забрал себе все самое вкусное. Со дня на день он отправляется на секретную операцию в Эквадор, а я остаюсь здесь – буду разбираться с мелкими трудностями, но, по сути, сидеть сложа руки.

Пендергаст подвинулся в кресле.

– Эквадор? Операция? Вы меня озадачили.

– Колдмун связал смерть в музее с убийством в Южной Дакоте и кражей индейских артефактов. Похоже, оба убийства, его и мое, служат для заметания следов. У нас даже есть подозреваемый, и довольно перспективный. Проблема в том, что он живет в Эквадоре, где-то у черта на рогах, на асьенде в Андах. Чтобы арестовать подозреваемого, мы должны под каким-нибудь предлогом выманить его обратно в Штаты, потому что у нас нет договора об экстрадиции. Вот ваш приятель и летит в Эквадор – ловить его на живца, а я буду прохлаждаться в Нью-Йорке и делать вид, будто мы в полном тупике. Может быть, тогда этот парень из Эквадора расслабится, а я тем временем буду терпеть насмешки всех и каждого.

– Понятно. И у вас сейчас нет других действительно важных дел?

– У нас всегда есть другие дела, но это чушь собачья.

– Как насчет небольшого отпуска?

– Ну… если говорить о работе, то это несложно. Но Лора хочет, чтобы мы съездили куда-нибудь. Правда, всерьез мы пока ничего не обсуждали.

Он сделал еще глоток, ожидая, когда Пендергаст объяснит, зачем позвал его.

Пендергаст долго смотрел на огонь в камине, храня молчание.

– Я вовлечен в дело, которым не могу заниматься один, и мне нужен человек, пользующийся моим безоговорочным доверием: способный и надежный, тот, с кем я долго работал и кого хорошо знаю. Разумеется, я говорю о вас. И эта задача… связана с путешествием.

– Куда?

Снова долгое молчание.

– Винсент, справедливо ли будет сказать, что за время нашего долгого и плодотворного общения вы стали свидетелем множества странных вещей?

– Это еще мягко сказано.

– Теперь вам предстоит пережить нечто куда более странное. Не знаю, как лучше всего объяснить, поэтому буду по возможности говорить прямо. Только прошу вас придержать свое недоверие до того момента, когда я смогу представить доказательства.

– Хорошо, – сказал д’Агоста, затем поднял бокал с пивом и отпил еще немного.

– У меня в подвале стоит машина времени.

Д’Агоста едва не захлебнулся пивом. Он отставил бокал и закашлялся.

– Констанс воспользовалась машиной времени без моего ведома или разрешения и отправилась в тысяча восемьсот восьмидесятый год, чтобы спасти от смерти свою сестру Мэри и, я уверен, убить своего бывшего опекуна и заклятого врага – доктора Ленга. – Он твердо посмотрел в глаза д’Агосте, словно призывая его усомниться в своих словах. Но тот не нашел что сказать. – Помните доктора Ленга, мой дорогой Винсент?

У д’Агосты мороз пошел по коже.

– Господи, конечно.

Как можно забыть Хирурга, чьи серийные убийства ужаснули весь Нью-Йорк? Еще до того, как умер Билл Смитбэк, репортер, отыскавший тела убитых, и свежие… и очень давние. Д’Агоста смотрел в бокал с пивом, и в голове всплывали подробности этого дела. Ленг был предком Пендергаста. Он создал продлевающий жизнь эликсир, для которого требовались части человеческих тел. Ленг жил в том самом особняке, что унаследовал Пендергаст после его смерти. По жестокой насмешке судьбы, именно он поселил у себя юную, невинную Констанс, сделав ее сначала своей подопытной свинкой, а потом и подопечной: держа ее взаперти, он значительно замедлил процесс старения в ее и своем организме. Лишь много времени спустя Констанс узнала, что ее старшая сестра Мэри стала жертвой тех самых экспериментов, которые сохранили ей молодость.

Д’Агоста не сразу сообразил, что Пендергаст заговорил снова:

– Вы лучше всех знаете, что Ленг исключительно, чрезвычайно опасен. Констанс уже взялась за него в одиночку, но боюсь, что в конечном итоге она потерпит неудачу и погибнет.

«Это все-таки случилось, – решил д’Агоста. – Пендергаст свихнулся». Он всегда знал, что гениальность и безумие ходят рука об руку. То же самое было с Диогеном, неисправимо порочным младшим братом Пендергаста. Куда бы ни пропала Констанс на самом деле, что бы здесь ни произошло – а здесь, несомненно, что-то произошло, – Пендергаст лишился из-за этого рассудка.

Пендергаст встал.

– Позвольте показать вам машину. Она в подвале.

– Э-э… конечно.

Д’Агоста допил остатки «Будвайзера». Если Пендергаст сошел с ума, трудно предсказать, как он поступит, столкнувшись с возражениями. И д’Агоста не собирался спускаться в подвал, не отведав напоследок пива.

Агент направился в слабо освещенный угол библиотеки, нажал скрытую в стене кнопку, и книжный шкаф выдвинулся вперед. За ним была каменная лестница, спускавшаяся в темноту. Оказавшись внизу, Пендергаст прошел через подвал особняка к металлической двери с клавишной панелью сбоку; д’Агоста следовал за ним. Пендергаст постучал в дверь, и ее немедленно открыли – как выяснилось, то был Проктор. Д’Агоста заметил в комнате еще одного человека, в белом халате. Он стоял рядом с очень большим прибором – если слово «прибор» подходило к самому диковинному устройству, какое д’Агосте приходилось видеть: чудовищная конструкция вроде декорации из научно-фантастического фильма, вступившей в нечестивый союз с творениями Гигера [127] .